Персональная выставка живописи и графики Моисея Фейгина проводится в рамках многолетнего сотрудничества ГМИИ им. А.С.Пушкина с Открытым Фестивалем Искусств "Черешневый лес". Она продолжает серию экспозиций нашего музея, представляющих широкому зрителю имена художников, которые в силу обстоятельств не снискапи громкой славы и официального признания. Подобно другим героям этого цикла - Татьяне Мавриной, Мееру Аксельроду, Александру Быховскому, Юрию Хржановскому, Моисей Фейгин учился у мастеров русского авангарда в 1920-х годах. Он окончил ВХУТЕМАС, мастерскую одного из членов общества "Бубновый валет" - Александра Осмеркина. Однако после окончания учебы Фейгин, как и многие художники этого поколения, не смог приспособиться к правилам официальной художественной жизни. Долгие годы его творчество делилось на две части: работа в портретном цехе для заработка и живопись для души.
Моисей Фейгин прожил долгую жизнь в сто четыре года. Художник нашел себя уже в зрелом возрасте. Кардинальный поворот произошел в конце 1956 года после посещения одной из первых в нашей стране выставок американской живописи: художник, по его словам, "словно проснулся". Моисей Фейгин на шестом десятке лет не только обрел второе дыхание - можно сказать, появился новый художник. Он резко изменил свой живописный почерк, открыл для себя круг новых тем. Работая с натурой, Фейгин освобождал ее от деталей, превращал композицию в изобразительную формулу. Он работал много, истово, словно наверстывая тот путь, который прошла за половину столетия западноевропейская живопись.
В конце 1960-х в работах Фейгина появляется человек в трико - Арлекин, потом - Чарли Чаплин, Скрипач, Дон Кихот. Почти четыре десятилетия художник с кистью в руках размышлял о Сервантесе и Шекспире, давал свою трактовку и евангельских притч, и ветхозаветных историй. Для его творчества не было границ - ни государственных, ни национальных, ни религиозных. Он уверенно ощущал себя в мировом культурном поле, говоря на языке цвета. Показывая сегодня выставку произведений Моисея Фейгина, часть которых выставляется впервые, мы возвращаем его в контекст изобразительного искусства ХХ столетия.
